Пойдешь налево - придешь направо?
Колонка редактора

Дата публикации:  24 Января 2002

Многие сегодняшние консерваторы в юности были левыми. Причины "поправения" вполне банальны: с возрастом человек начинает отдавать большее предпочтение индивидуальным ценностям, нежели "светлым идеалам". Значит ли это, что на любой левой идеологии можно ставить ярлык: "утопия"? Идея всеобщей социальной защиты, например, вовсе не выглядит утопичной - хотя бы потому, что реализована в "социальных государствах". Идеи антиглобализма также не выглядят утопичными (хоть их таковыми часто пытаются представить). Даже анархизм не выглядит утопией - если речь идет об отказе не от любой иерархии, а лишь от иерархии государственной: любое неформальное сообщество анархично именно в силу своей неформальности.

Почему в таком случае хочется отождествлять "левое" с "юношеским", "радикальным", "утопическим"? Чтобы это понять, необходимо пристальнее приглядеться к тем левым идеям, которые так или иначе воплощаются в жизнь на государственном уровне. Прежде всего это - идея всеобщей социальной защиты. Я уже указывал, что смысл этой защиты - вовсе не в милосердии, а в профилактике бунта... Получается, что социальная защита обеспечивает государственную стабильность, которая, очевидно, представляет собою ценность прежде всего с точки зрения правых, а вовсе не левых. Антиглобалистские лозунги можно переформулировать, изъяв из них узко-экономическую риторику и оставив антиглобализм в чистом виде. Тогда эти лозунги будут звучать примерно так: "Сохраним традиционные ценности!" Это, конечно, критика капитализма, только не слева, а справа! Идея национализации экономики (смягченный вариант – идея расширения госприсутствия в экономике) - якобы для гарантии более равномерного распределения ресурсов, - воплотившись, ведет к обеспечению госсуверенитета. Можно ли считать Третий Рейх государством, воплощавшим левые ценности? Скорее уж, КПРФ можно считать правой партией, которая использует левую риторику.

Еще одна левая ценность - массовость - также была воплощена в Третьем Рейхе. Ценность эта более относится к сферам искусства, чем политики: власть элитарна по своей природе и не может быть массовой. Видимо, это и является объективной причиной, по которой левые идеи, воплощаясь на государственном уровне, оказываются идеями правыми. Идея анархизма, вполне воплощаемая на уровне негосударственном, при перенесении в государственные сферы выглядела бы нелепо, самоубийственно. Анархизм, наверное, является левой идеей в чистом, рафинированном виде: в основе анархизма лежит отрицание. Это - безоценочная констатация. В мире значительно больше сущностей, достойных отрицания, нежели сущностей, достойных утверждения. Но при любом отношении к той или иной системе было бы наивно ожидать, что в рамках этой системы могут быть воплощены антисистемные идеи.

Что же получается? Ничего нового. Аутентичное воплощение левых идей - это бунт, от стачки до революции, от нудистских акций общества "Долой стыд!" до террористических актов. Компромиссы здесь невозможны, действия в рамках законности несовместимы с отрицанием законности, а признание законности - несовместимо с левыми идеями. "Левое государство", таким образом, невозможно по тем же причинам, по каким невозможно государство христианское. При этом, если "левое государство" - словосочетание неловкое, то "левая партия" - словосочетание вполне привычное, но от этого не менее абсурдное. Система не позволяет себя разрушить, позиционируя всех бескомпромиссных левых как чудаков и/или преступников, а всех "компромиссных" обращая в правых.

Кирилл Якимец